— Он знал.

Голос раздался совсем близко.

— Знал тебя.

Она резко обернулась и в ужасе отскочила, потрясенная его увеличившимися враз габаритами.

— Прекрати сейчас же.

— Он знал тебя.

— Хватит повторять!

— Твой отец знал тебя, — почти кричал Рэт.

— Тогда почему я была ему не нужна? — завопила она в ответ.

Рэт вздрогнул.

— Нужна. Он присматривал за тобой. Всю жизнь был рядом.

Бэт обхватила себя за плечи и зажмурилась. Трудно поверить, что она вновь готова наступить на старые грабли.

— Эй, посмотри на меня. Пожалуйста.

Она открыла глаза.

— Дай руку, — сказал он. — Дай ее мне.

Не дождавшись ответа, он приложил ее ладонь к груди, туда, где билось сердце.

— Клянусь честью. Я не солгал тебе.

И замер, дав ей время изучить выражение его лица.

Так это правда?

— Он любил тебя, Бэт.

Не верю. Не верю. Не…

— Тогда почему он не пришел за мной? — прошептала она.

— Он надеялся, что тебе не придется узнать о нем. Что ты не столкнешься с миром, в котором он жил. — Взгляд Рэта ни на секунду не отрывался от ее лица. — И вот его время кончилось.

Повисла долгая пауза.

— Кем был мой отец? — выдохнула она.

— Он был таким же, как я.

Его рот приоткрылся.

Клыки. Оттуда торчали клыки.

Затылок свело от ужаса, но она быстро опомнилась.

— Ты, ублюдок!

— Бэт, выслушай меня…

— Хочешь сказать, что ты вампир?

Она подскочила к нему и заколотила кулаками в грудь.

— Ты грязный ублюдок! Ты полоумный… ублюдок! Если хочешь потешить свои больные фантазии, ищи себе другую партнершу… или партнера…

— Но твой отец…

Она ударила его наотмашь по лицу.

— Не начинай! Даже и не пытайся.

Ладонь горела, и она прижала ее к животу. Хотелось зарыдать в голос. Потому что ей было больно. Потому что она пыталась сделать больно ему, но, похоже, безуспешно.

— Боже, я ведь почти поверила, поверила, — стонала она. — Но тебе захотелось шагнуть дальше и оскалить эти чертовы накладные зубы.

— Они настоящие. Вглядись.

В комнате стало светлее, как будто невидимая рука зажгла новые свечи.

Воздух судорожно вырвался из легких. Привычная опора ускользала из-под ног. Основные законы менялись. Ее медленно засасывало в новое измерение.

Бэт бросилась к выходу.

Рэт уже стоял у дверей, и она клонилась, как бы моля оставить ее в покое.

— Не подходи!

Бэт навалилась на дверную ручку всем телом, но та даже не шевельнулась.

Паника вспыхнула, как бензин, и разнеслась по жилам.

— Бэт…

— Выпусти меня!

Ручка больно врезалась в ладонь.

Каменная тяжесть легла плечо.

— Не трогай меня!

Она отпрыгнула в дальний угол комнаты. Рэт не спускал с нее глаз, медленно, неумолимо приближаясь.

— Я помогу тебе.

— Оставь меня в покое!

Проскочив у него под рукой, она снова бросилась к выходу, но не успела подбежать к двери, как та распахнулась настежь.

Как если бы он открыл ее усилием воли.

В ужасе она оглянулась.

— Этого не бывает!

Рванув вверх по лестнице, она задержалась лишь на минуту, чтобы открыть потайной замок на картине. Это стоило ей сломанного ногтя, но в конце концов она выбралась наружу. Пулей пролетела кабинет и выскочила из дома…

Рэт встретил ее на лужайке.

Бэт резко затормозила.

Ужас наполнил ее до краев, страх и недоверие сжали сердце в тиски. Накатило безумие.

— Нет! — Она сорвалась с места и помчалась от него, не разбирая дороги.

Чувствуя, что он преследует ее, прибавила скорости. Она бежала, пока не начала задыхаться. От перенапряжения потемнело в глазах, мышцы ног свело судорогой. Силы подходили к концу, а он не отставал ни на шаг.

Судорожно всхлипывая, Бэт повалилась на траву.

Свернувшись в клубок, как будто защищаясь от ударов, она зарыдала.

Когда сильные руки подняли ее с земли, она уже не сопротивлялась.

Что толку? Если это сон, она в конце концов проснется. А если правда…

Ему придется рассказать не только о жизни отца, но и еще о многом, многом другом.

Пока Рэт нес ее вниз, в комнату, Бэт захлестывали волны страха и смятения. Уложив ее в свою кровать, он набросил сверху покрывало. Потом отошел в сторонку и уселся на диван.

Она немного повозилась и затихла.

— Я жду, когда этот сон кончится. Зазвонит будильник, и я проснусь. — Ее голос неожиданно осип. — Но этого ведь не случится?

Он покачал головой.

— Неужели они существуют? На самом деле… — Она откашлялась. — Вампиры?

— Мы просто другой биологический вид.

— Кровожадные убийцы.

— Скорее — истребляемое меньшинство. Поэтому твой отец и надеялся, что превращение обойдет тебя стороной.

— Превращение?

Он мрачно кивнул.

— О боже! — Она зажала ладонью рот, опасаясь, что ее вырвет. — Только не говори мне, что я стану…

Взрыв паники заполнил всю комнату, обдав ее ледяной волной. Эта боль начинала всерьез беспокоить Рэта. Пора что-то делать. Увы, но сострадание — не его профиль.

Сразиться ради нее?

Но с кем? С правдой, которая причиняет боль? Правда не враг, она просто есть, и с этим нужно смириться.

Рэт встал и подошел к кровати. Увидев, что она не отпрянула, он присел. Слезы на ее щеках пахли весенним дождем.

— Что со мной будет? — полным отчаяния голосом прошептала она.

Похоже, она обращалась к Богу, но Рэт ответил ей за Него:

— Момент твоего превращения вот-вот наступит. Обычно он настигает нас в двадцать пять лет. Я научу тебя, как о себе позаботиться. Покажу, что делать.

— Боже милосердный…

— Когда все закончится, ты захочешь пить.

Она задохнулась и подскочила.

— Я не буду никого убивать!

— Ну да. Тебе понадобится кровь вампира, мужчины. И все.

— И все? — В ее голосе не было жизни.

— Мы не охотимся на людей. Это все бабушкины сказки.

— Ты никогда не нападал на… человека?

— Для того, чтобы питаться, — нет, — уклончиво ответил он. — Некоторые вампиры иногда пробуют, но это не придает сил. Чтобы нормально жить, мы кормимся от собственной расы.

— В твоих устах это звучит так естественно…

— Так оно и есть.

Она замолчала — и вдруг ее осенило:

— Ты позволишь мне…

— Да, ты будешь пить мою кровь. Когда придет время.

Она прикусила руку, борясь с приступом тошноты.

— Бэт, я знаю, как это тяжело…

— Ты не знаешь.

— Знаю, потому что мне тоже пришлось пройти через это.

Она посмотрела на него.

— Тебе тоже как снег на голову обрушилось известие о том, что ты вампир?

Это было не обвинение. Скорее, она надеялась найти товарища по несчастью. Какого угодно.

— Я знал, кем были мои родители, — сказал он. — Но они были мертвы к тому времени, когда пришло время моего превращения. Я остался в одиночестве. Не знал, чего ожидать. Поэтому твое смятение мне знакомо.

Бэт откинулась на подушки.

— Моя мать тоже была из ваших?

— Нет, Дариус сказал, что она была человеком. Вампиры иногда скрещиваются с людьми, но их потомство нечасто выживает.

— А можно остановить это превращение? Сделать что-нибудь?

Он покачал головой.

— Это больно?

— Ты почувствуешь…

— Речь не обо мне. Я причиню тебе боль?

Рэт страшно удивился, но не подал виду. Раньше о нем никто не беспокоился. Вампиры и люди его одинаково боялись, соплеменники — еще и почитали. Но никому не было до него дела. И сейчас, столкнувшись с этим чувством впервые, он не знал, как к нему отнестись.

— Нет. Это не причинит мне боли.

— А я не могу убить тебя так?

— Я тебе не дам.

— Обещаешь? — торопливо спросила она, поднимаясь и сжимая его руку.

Он не мог поверить, что дает клятву защищать самого себя. От нее и по ее просьбе.

— Я тебе обещаю.

Он потянулся, чтобы накрыть ее руку своей, но был остановлен очередным вопросом: